В начале XX века популярнейшим местом в городе-курорте Кисловодске был домашний театр почетного учителя города Агафонова под названием «Благодать». Почти сто лет спустя его удалось возродить: заслуженный работник культуры России Валентина Имтосими спасла старинный особняк от сноса и вместе со своими единомышленниками вдохнула в него новую жизнь.
Теперь «Благодать» — это театр-музей русской эмиграции, возвращающий забытые имена наших великих соотечественников — Александра Колчака, Игоря Сикорского, Анны Смирновой-Марли, Эльмесхан Хогондоковой и многих других.
Телеканал Совета Федерации Федерального Собрания РФ
ВМЕСТЕ-РФ
Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью —
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.
Читать далее…
В возрасте 40 лет когти орла становятся слишком длинными и гибкими, и он не может схватить ими добычу. Его клюв становится слишком длинным и изогнутым и не позволяет ему есть. Перья на крыльях и груди становятся слишком густыми и тяжёлыми и мешают летать. Теперь орёл стоит перед выбором: либо смерть, либо длительный и болезненный период изменения, длящийся 150 дней. Он летит в своё гнездо, находящееся на вершине горы, и там долго бьётся клювом о скалу, пока клюв не разобьётся и слезет. Потом он ждёт, пока не отрастёт новый клюв, которым он вырывает свои когти. Когда отрастают новые когти, орёл ими выдёргивает своё слишком тяжёлое оперение на груди и крыльях. И тогда, после 5 месяцев боли и мучений, с новыми клювом, когтями и оперением орёл снова возрождается и может жить ещё 30 лет.
Очень часто для того, чтобы жить, мы должны измениться, иногда этот процесс сопровождают боль, страх, сомнения. Мы избавляемся от воспоминаний, привычек и традиций прошлого. Только освобождение от груза прошлого позволяет нам жить и наслаждаться настоящим, и подготовить себя к будущему.
1. Ты русский настолько, насколько ты православный.
2. Душа исцеляется рядом с детьми.
3. Сила не нуждается в ругательствах.
4. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
5. Люди ограниченные… гораздо меньше делают глупостей, чем люди умные.
Читать далее…
Воланд – это Сталин. Так меня учили с малолетства. Сталин, защитник Булгакова, могучий властелин тьмы, который пожалел и пощадил певца. Только сейчас, на зимней даче, дошли руки прочесть жизнеописание Уильяма Буллита, первого посла США в советской России, составленное Александром Эткиндом. Он убедительно доказывает, что Буллит был прототипом Воланда-Сатаны в романе Булгакова. Настолько убедительно, что даже непонятно, как можно было думать по-иному.
Буллит устроил и тот роскошный прием, который назван «Пир у Сатаны» в романе. Буллит дружил с Булгаковым, много раз встречался с ним и часто приглашал и заботился о нем. (Википедия, самый лживый ресурс интернета, это отрицает.)
Читать далее…
…Мне вспоминается исповедь в монастыре Григориу. Тогда (в 1981 году) игумен Георгий, который поныне здравствует, рассказал мне одну историю. Ему довелось принимать предсмертную исповедь у одного священника в небольшом городке в Греции. У священника было двое детей с очень большой разницей в возрасте – старший сын и много младшая дочь. Сын поехал в Афины учиться, и с ним произошла трагедия – он погиб. Труп юноши был найден в пустынном месте. Ясно было лишь то, что его забили до смерти. Хотя сын был очень церковным и вел благочестивую жизнь, креста на нем не нашли. И вот это отсутствие креста очень томило душу несчастного отца. Убийц тогда не нашли, преступление осталось нераскрытым.
Читать далее…
Шел по улицам Бог. Слушал мысли прохожих.
И в невидимом сердце кольнуло иглой —
Каждый третий твердил: «Ну за что мне все, Боже?»
«Не хочу я так жить!» – думал каждый второй.
Читать далее…
В потаённом саду
круглый год распускаются почки.
Вешний запах цветенья
царит в потаённом саду.
В том саду навсегда
все мы – чьи-то сыночки и дочки,
все мы – братья и сёстры
по совести и по стыду.
Читать далее…
Нас всех друг другу посылает Бог.
На горе иль на радость — неизвестно,
Пока не проживём цикличный срок,
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.
Читать далее…
«Только в храмах Божьих собираются русские люди; думают и молятся по-русски. В Русской Церкви я в Отечестве, в России! Меня приводит в умиление мысль, что те же молитвы читаны были при Владимире, Димитрии Донском, Мономахе, Ярославе, в Киеве, Новгороде, Москве; что то же пение трогало их сердца, те же чувства одушевляли набожные души. Мы русские только в Церкви, – а я хочу быть русским!»
